<p>На Камчатке <a href="https://www.kam24.ru/news/main/71379.html">расследуется уголовное дело</a> о смерти 9 октября 2019 года трехмесячного <strong>Дениса Хлыбова</strong> в салоне самолета, выполнявшего рейс Петропавловск-Камчатский-Хабаровск. В деле, возбужденном по статье 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности), пока нет обвиняемых. Следователям предстоит дождаться результатов множества экспертиз.</p>
<p>Служебную проверку <a href="https://kam24.ru/news/main/20191023/71244.html">проводит</a> и краевое министерство здравоохранения. Чиновники намерены отправить документы о лечении малыша в Москву. Однако глава камчатского минздрава <strong>Елена Сорокина</strong> уже дала <a href="https://kam24.ru/news/main/20191025/71290.html">предварительную оценку трагедии</a>. Она, судя по всему, считает, что врачи, перевозившие Дениса, были полностью укомплектованы и все сделали правильно.</p>
<p>«Я могу с полной ответственностью заявить, что кислорода и лекарственных препаратов в распоряжении сопровождавших ребенка врачей было достаточно», – сказала Сорокина.</p>
<p>Впрочем, есть и <a href="https://kam24.ru/news/article/20191023/71230.html">иное мнение</a>. Его придерживаются мама умершего мальчика Ольга, с которой никто из представителей минздрава даже не связался после трагедии, и Настя – свидетельница происшествия, летевшая в Хабаровск этим же рейсом.</p>
<p>У Настиного ребенка – тоже проблемы с сердцем, но его прооперировали в Федеральном центре сердечно-сосудистой хирургии. Именно там должны были оперировать и Дениса.</p>
<p>Журналист ИА «Кам 24» встретилась с Настей в Петропавловске-Камчатском. 26-летняя женщина не стала называть ни свою фамилию, ни имя новорождённого сына, начитавшись злых комментариев после статьи о трагедии в самолёте. Она опасается и за себя, и за крохотного сынишку, мирно посапывающего в коляске.</p>
<p>У Насти трое детей. Младший родился на 32 неделе с пороком сердца. Ему, как и Денису Хлыбову, назначили операцию. Молодая женщина сидела в самолёте с двухмесячным сыном рядом с креслом, на котором врач-реаниматолог держал на руках Дениса. Всё произошло на её глазах. Вот что рассказала Анастасия:</p>
<p><em>- Мой малыш родился 19 августа, с пороком сердца. Через два дня его положили в детскую больницу, а 22 августа и я легла в палату, где уже лежала Оля, мама Дениса. Там мы и познакомились. Лечащий врач Оли с самого начала говорила, что её малыш полетит в кювезе (приспособление с автоматической подачей кислорода и с поддержанием оптимальной температуры, в которое помещают недоношенного или заболевшего новорожденного - ред.). И когда собирали документы, сдавали анализы, Оля несколько раз переспрашивала, как ребёнок перенесёт полёт. И каждый раз её уверяли, что всё будет хорошо, под контролем всех жизненных функций. Её врач, Яна Олеговна, сказала: возьмите переноску и комбинезон в ручную кладь, чтобы потом одеть ребёнка… </em></p>
<p><em>Мы зашли в самолёт первыми, с другой стороны, не по общему трапу. Олю посадили сзади, а мы с медиками сели на три кресла: у окна – врач с Олиным ребёнком на руках, в переноске, рядом – медбрат Паша и я с краю, со своим малышом. </em></p>
<p><em>В салоне было жарко, я раздела сынишку, оставила его в шапочке и в костюмчике. А Олин малыш так и летел в комбинезоне. Он спал. </em></p>
<p><em>Когда у Дениса начал пищать датчик сердечной деятельности, меня пересадили на соседний ряд кресел, с краю. Перед снижением самолёта у моего ребёнка подскочило давление – у него на ручке тоже датчики были. Я посмотрела, и мне стало страшно: давление поднялось до 220! Никогда раньше такого не было. Я заплакала и стала звать медработника, но он был занят реанимацией Дениса. И я могу подтвердить, что медики просили у стюардессы медикаменты и баллон с кислородом! Зачем, если у них, по утверждению министра здравоохранения, всего хватало?</em></p>
<p><em>Я хотела покормить своего малыша – но смесь для кормления была в пакете с лекарствами у медработников, и в суете её просто не нашли. В результате мой сынок 5 с половиной часов не ел! В два месяца от роду, с пороком сердца! Слава богу, что мой малыш всё это пережил и всё-таки долетел до аэропорта. А если бы нет? Как бы тогда объяснило министерство здравоохранения, у которого якобы всё было предусмотрено, две детские смерти? Как подумаю об этом, до сих пор плохо становится! </em></p>
<p><em>Когда мы приземлились в аэропорту Хабаровска, к самолёту подъехала скорая помощь. Нас с сыном посадили и отвезли в кардиологический центр. Встретили и спросили удивлённо: «Вы что, одна? Почему?» Я плачу в ответ, смогла только выговорить: «Олин ребёнок умер!»</em></p>
<p><em>11 октября моему сынишке сделали операцию, успешно. Два дня он лежал в реанимации. И лечащий врач отпустил меня на день к Оле, поддержать её. С ней никто из медицинских работников и чиновников Камчатки не связывался.</em></p>
<p><em>Через две недели нас с сыном выписали. А за два дня до этого я спросила у хирурга, что мне делать дальше? Мне сказали, что отправка больных от них не зависит. Но успокоили по поводу перелёта обычным гражданским рейсом: сказали, что теперь моему малышу ничто не угрожает.</em></p>
<p><em>Я позвонила в минздрав на Камчатке, объяснила ситуацию. Вот коротко пересказываю разговор:</em></p>
<p><em>- Мне сказали, что обратный билет тоже должен быть по квоте. </em></p>
<p><em>- Кто вам такое сказал? </em></p>
<p><em>- Лечащий врач.</em></p>
<p><em>- А как его фамилия?</em></p>
<p><em>- Я не помню.</em></p>
<p><em>- Вы даже фамилию врача не помните. Вот кто сказал, тот пусть вам билет и покупает!</em></p>
<p><em>Тогда я позвонила маме, она у меня энергичная, пошла в министерство, и после этого квоту дали сразу. </em></p>
<p><em>После всего пережитого у меня, конечно, есть вопросы к работникам министерства здравоохранения. Почему двух новорождённых малышей отправили в кардиологический центр в простом пассажирском самолёте, где не было никаких условий для сердечной реанимации? Почему Олиного ребёнка со сложным пороком сердца перевозили не так, как положено? </em></p>
<p><em>Почему Оля за свой счёт покупала и гробик для ребёнка, и обратный билет? А если в минздраве говорят, что знали о случившемся и в тот же день назначили проверку по факту гибели ребёнка, то почему Оле никто не позвонил, не спросил, когда она возвращается, не высказал соболезнование? Меня такое отношение ошеломляет...</em></p>
<p>Оценку трагедии на рейсе Петропавловск-Хабаровск предстоит дать следователям – в соответствии с нормами уголовно-процессуального кодекса. Надеюсь, она будет объективной. В медицинских аспектах должны разобраться эксперты. Но простая человеческая оценка происшедшего юридических доказательств не требует. Поведение чиновников минздрава, которые даже не удосужились поговорить с матерью, потерявшей ребенка, на мой взгляд, оправдать сложно. А ведь такие понятия, как милосердие, сочувствие, сострадание должны быть присущи каждому специалисту в министерстве, призванном сохранять здоровье и жизнь людей. Поправьте меня, если я не права…</p>
<p><strong>Татьяна Боева</strong></p>
Ссылка на новость: https://www.kam24.ru/news/main/71502.html
