Вчера ближе к вечеру мне позвонил следователь, с которым мы встречались только один раз, и начал разговор с того, что вынужден сообщить мне печальную новость. Выяснилось, что 15 ноября он возбудил против меня уголовное дело по ремонту фасада здания управления ФАС. Я его тут же спросил, когда ждать оперативную группу с понятыми для производства обыска? Следователь меня понял: «Вы имеете в виду под шумок изъять и другие документы, не относящиеся к данному делу? Успокойтесь, обыски мы  не планируем, и не будем применять никакие меры пресечения, даже подписку о невыезде. А решение о возбуждении уголовного дела мы отправили почтой».

А теперь – по существу. Меня обвиняют по части 1 статьи 286 УК РФ (превышение должностных полномочий). В чем же заключается это превышение? В октябре 2012 года между камчатским управлением Федеральной антимонопольной службы, которое я возглавлял, и ООО «Восточная река» был заключен государственный контракт на ремонт фасада здания УФАС. Сумма контракта составила около 6 миллионов рублей. Правоохранители полагают, что «Восточная река» не выполнила госконтракт надлежащим образом. Однако я подписал акты выполненных работ, а также другие финансовые документы. В результате моих действий интересам Российской Федерации якобы был нанесен ущерб в сумме, превышающей 4 миллиона рублей. Такова версия следствия. А я теперь расскажу, как все было на самом деле.

Действительно в 2012 году камчатское управление ФАС разместило заявку на Аукцион по ремонту фасада здания на 6 млн рублей. Его выиграло предприятие «Восточная река», представлял которое некий Евгений Шилов. Первое время работы шли нормально. Здание обложили плитами, была заасфальтирована прилегающая территория. За это по форме КС-2 мы оплатили примерно половину суммы – и зря. Работа затормозилась.

Мой рабочий день начинался со звонков подрядчику, который всегда обещал на следующий день прислать людей и не выполнял обещания. Три работника УФАС  контролировали ремонт – я, бухгалтер и помощник руководителя, который даже ездил разыскивать подрядчика в его офисе.

«Целый ряд представителей органов власти были в ситуации, аналогичной моей. Однако уголовных дел возбуждено не было.»

Примерно к 20 декабря мы поняли, что к окончанию финансового года ремонт не закончить. Мы вдвоем с главбухом позвонили в Москву и спросили совета у заместителя управления делами ФАС – как быть с оставшимися средствами (оставалось больше трех миллионов), которые мы не успели освоить?  

В ответ мы услышали, что если деньги вернутся в Москву, то уйдут в Министерство финансов, и тогда про ремонт нам можно будет забыть надолго.

Потом последовал вопрос от заместителя управделами: «Предприятие, которое делает ремонт, известное, зарегистрировано на Камчатке?»

Мы ответили, что у них есть свой офис и даже сайт, на котором они рекламируют свою деятельность. Тогда нам с главбухом посоветовали подписать акт приема выполненных работ и отправить остаток средств подрядчику, предварительно взяв у него гарантийное обязательство, что он доделает работу до конца.

После разговора с Москвой, мы пригласили Шилова и объявили, что в связи с тем, что он отнесся недобросовестно к своим обязанностям, денег он уже не получит. Т.е. мы решили его попугать и как-то взбодрить. Шилов на самом деле сильно перепугался, клялся, что выполнит все работы. Я сказал, что все равно ему не верю. Тогда он предложил в качестве дополнительной гарантии от своей компании простой вексель на всю оставшуюся сумму от своего предприятия. Причем, по словам Шилова, перед  Новым годом эту схему с векселем он уже проделывал на Камчатке с некоторыми федеральными структурами, все соглашались брать вексель в обмен на гарантию окончания подрядных работ и перечисляли деньги. На этом мы и договорились.

Шилов предоставил нам гарантийное письмо с указанием сроков выполнения работ и оформленный вексель от предприятия, мы подписали акт и перечислили ему на счет остаток средств для окончания ремонта.

После этого Шилов пропал совсем, на телефоны не отвечал. Мне пришлось обратиться за помощью в ФСБ, а также к руководителю краевого следственного управления Липало. Когда и это не помогло, мы решили начать судебные тяжбы, выбивали деньги из Москвы, чтобы провести экспертизу для определения стоимости работ. В итоге была обозначена сумма, которая фигурирует в суде по нашему иску, точно ее не помню, но это никак не 4 миллиона, которые обозначил следственный комитет…

И еще один любопытный нюанс. Разговаривая со следователем, я спросил: «Когда было принято решение о возбуждении уголовного дела?» Он ответил, что 15 ноября. А теперь внимание. Еще 14 ноября на утренней планерке ВрИО руководителя УФАС Светлова с радостью проинформировала коллектив о том, что в отношении меня заведено уголовное дело. Выходит, что она узнала об этом раньше следователя!

Вот здесь можно и поговорить о двойных стандартах. Целый ряд федералов и представителей органов власти (не буду их перечислять) были в ситуации, аналогичной моей. Однако никаких уголовных дел возбуждено не было. Более того, некоторые руководители после подобных историй спокойно ушли на повышение. Но у меня, видимо, особый случай.

Материал по ремонту фасада УФАС по всем параметрам должен был быть отказным, а получился, по моему глубокому убеждению, заказным…

И еще. Я тут прочитал, что якобы ремонт здания УФАС делала фирма моего сына. Эта полнейшая глупость. Мой сын давно живет в Австралии. Строительным бизнесом он никогда не занимался. К ремонту здания УФАС ни сын, ни другие мои родственники и друзья никакого отношения не имеют.