Белые птицы за черный нал. Для утех арабских шейхов на Камчатке уничтожают кречетов

Промышленных масштабов на полуострове достигла и нелегальная добыча редких птиц – кречетов из отряда соколообразных. Оборот бизнеса, о котором широкой общественности практически ничего не известно, оценивается в десятки и даже сотни миллионов долларов. Промысел контролируют международные преступные группировки, а спрос обеспечивают шейхи с Ближнего Востока. Там кречетов почитают за элитных птиц, за символ власти и «идеальное орудие» для соколиной охоты.

Большинство жителей России, которые следят за новостями, узнали об особой ценности камчатских кречетов в октябре 2019 года. Владимир Путин во время своего ближневосточного турне подарил птиц королю Саудовской Аравии и наследному принцу Абу-Даби. Это событие, к слову, вызвало скандал в интернете.

Президента заподозрили в контрабанде и поддержке браконьерства. Впрочем, к этой истории мы еще вернемся, а сначала – о прошлом и настоящем чрезвычайно закрытой индустрии, которая может полностью уничтожить популяцию уникальных и очень дорогих птиц.

На шаг впереди

Добывать кречетов для продажи на Камчатке начали еще в советские времена. Документальных данных на этот счет нет, однако, по оценкам ученых, воздействие на популяцию извне стало ощущаться в конце 80-х годов прошлого века. Браконьеры тогда не ловили птиц, как сейчас, а забирали из гнезд яйца и птенцов. Их взращивали в инкубаторах, а затем вывозили и продавали. К середине 90-х годов в Корякском нагорье были буквально выкошены огромные участки, на которых гнездились кречеты. Но работа с яйцами и птенцами оказалась слишком сложной и трудоемкой. Да и потери живого товара были велики. Поэтому со временем браконьеры переключились на взрослых особей.

Промысел на них ведут, как правило, осенью или зимой – в период миграции пернатых хищников. Ловушки ставят на побережьях Берингова и Охотского морей, а также вдоль линий электропередачи (кречеты садятся на опоры ЛЭП, чтобы высматривать добычу). В качестве приманки используют голубей или небольших грызунов. Хищник бросается на них и попадает в силки.

Долгое время браконьеры чувствовали себя вольготно. Работать по ним полиция и ФСБ начали только в 2006 году. С тех пор проведено несколько успешных и относительно крупных операций. Так что схемы нелегальных поставок сегодня более или менее понятны. Мне на условиях анонимности рассказали о них сотрудники силовых структур, которые специализируются на борьбе с контрабандой. По их словам, костяк браконьерских группировок в основном составляют не жители Камчатки, а зачастую и не граждане России. На территории края действовали банды выходцев из Армении, Украины, Сирии, Северной Осетии.

В данный момент на полуострове промышляют примерно 20 бригад, в каждой – от трех до десяти человек. Финансирование идет с Ближнего Востока через Москву.

Роли в группировках, как правило, четко распределены. Добывают кречетов – ловчие, они же передают птиц связным, которые отвозят их в места хранения: сараи, гаражи, частные дома. Дальше за дело берутся «орнитологи». Они ухаживают за птицами, кормят и готовят к отправке. Перевалочные пункты обычно – порты во Владивостоке и Ванино, затем через Новосибирск или Москву кречетов переправляют за границу. Иногда перед долгой дорогой их обкалывают снотворным, чтобы вели себя спокойнее. Известны случаи, когда птиц доставляли в столицу России пассажирскими самолетами – в ручной клади, благо места они занимают немного.

Но предпочтительнее для вывоза кречетов с Камчатки все-таки морской транспорт. На корабле их проще спрятать. Хотя иногда тайники находят и на судах. В 2016 году, например, в бухте Шлюпочная оперативники при поддержке пограничников задержали судно с 46 птицами. В прошлом сезоне хищников из Петропавловска во Владивосток перевозили на контейнеровозе. Капитану платили наличными по 65 тысяч рублей за одного пернатого пассажира.

Пленные кречеты в пеленках на корабле.

Столь высокая плата за провоз не удивительна. Если сказать, что кречеты ценятся на вес золота, это в некоторых случаях будет даже не преувеличением, а приуменьшением их цены.

Стоимость одной особи в местах промысла доходит до 5 тысяч долларов, в Петропавловске-Камчатском – до 14 тысяч, во Владивостоке – до 30 тысяч. В Москве за самку кречета белого (самого ценного) окраса могут заплатить уже сотни тысяч долларов. Вес самки – меньше двух килограммов, самец почти в два раза легче.

Естественно, контрабандисты стараются, чтобы кречеты при перевозке не пострадали. Но далеко не все птицы доживают до прибытия в пункт назначения, до 30% гибнет в пути.

Нельзя сказать, что с браконьерством на Камчатке не борются. Работа ведется, но она довольно сложна. Мне рассказывали, как несколько лет назад на севере полуострова оперативники три дня добиралась по тундре до браконьерской базы. Операция тогда завершилась успешно – одну базу ликвидировали. Одну! А их на Камчатке – десятки. Между тем поймать связного или накрыть схрон с кречетами – это даже не полдела. Задача-максимум – доказать, что браконьер не одиночка, а член организованной группы. Тогда появится шанс, что он вместе с соучастниками отправится за решетку. Пока результат работы правоохранительной системы – разгром в среднем одной-двух ОПГ за сезон.

Самое резонансное дело было в 2016 году. Тогда задержали 11 человек из одной бригады. Лидер, уроженец Северной Осетии, подался в бега. Его нашли в Севастополе. Следствию удалось доказать вину «бригадира» по статье 258.1. УК РФ (незаконные добыча и оборот особо ценных диких животных), его посадили на 6 лет. Три человека с кречетами попались в начале декабря этого года. У них нашли два десятка птиц. А буквально в минувшие выходные 10 кречетов сняли с борта сухогруза «Радик Баширов» в порту Петропавловска. Опера говорят, что перекрыли, таким образом, один из каналов поставки птиц в материковую часть России.

Но все это локальные успехи, которые бьют по индустрии не слишком сильно. А на большее у силовиков средств нет. Браконьеры идут на шаг впереди. Они оснащены лучше, у них имеются спутниковые телефоны, внедорожники, вездеходы. Они соблюдают правила конспирации, каждую неделю меняют мобильники, а при необходимости способны организовать наружную слежку за полицейскими.

Символ власти

В мире сегодня осталось по разным оценкам от 8 до 15 тысяч пар кречетов. Сколько из них обитает на Камчатке – достоверно не известно. Как говорит доктор биологических наук Евгений Лобков, масштабный учет кречетов проводился на полуострове лишь однажды – в 2005-2007 годах. Больше государство подобные мероприятия не финансировало. А тогда популяцию оценили в 550-600 гнездящихся пар – около 1 200 взрослых птиц. Зимой, во время миграции, слеталось еще примерно 3 000 особей.

Ученые полагают, что с тех пор птиц на Камчатке стало меньше. Это показывают индикаторные замеры. Однако спрос на кречетов не снижается. Их продолжают вывозить в арабские страны, где соколиная охота – не просто дорогое развлечение, а ярко выраженный пласт культуры. Соколы изображены на гербах Кувейта и Объединенных Арабских Эмиратов. А кречет, самый крупный из птиц семейства соколиных, является одним из символов власти.

«В арабских странах соколиная охота, которая начинается где-то в октябре-ноябре, – это большой праздник. Ему сопутствуют выставки, аукционы, фестивали, конкурсы. Там всем этим занимаются с незапамятных времен. Кречет для арабов – элитная птица. Его отличает особая манера охоты. Она выглядит наиболее эффектно. Кроме этого, кречет легко обучается и предан своему хозяину», – говорит Евгений Лобков.

Обитают кречеты не только на Камчатке, но и в некоторых других районах Евразии, а также на Аляске, в Гренландии. Но именно на полуострове браконьерство достигло промышленных масштабов. Этому есть объяснение. Во-первых, в период миграции кречетов на Камчатке относительно много. Во-вторых, браконьеры считают, что добывать здесь птиц при соблюдении мер предосторожности не так опасно, как, например, в других странах. Есть и еще один, возможно, главный нюанс. Камчатскую популяцию отличает большая доля светло окрашенных особей. Более того, здесь встречаются и чисто белые птицы – особый шик на Ближнем Востоке. За одну белую самку шейхи готовы платить до миллиона долларов.

Надо сказать, что в арабских странах освоили искусственное разведение кречетов. Там построили питомники, где созданы наилучшие условия, которые только можно создать для птицы в неволе. Но все же считается, и, вероятно, не без оснований, что искусственно выведенные хищники не умеют охотиться так изящно, как это делают дикие птицы, обученные своими родителями. Поэтому спрос на камчатских кречетов не падает, а цены растут.

Царский подарок

В минувшем октябре российские СМИ широко освещали поездку Владимира Путина по Ближнему Востоку. При этом не намного меньше внимания, чем его переговорам с монархами, было уделено камчатским кречетам, подаренным президентом России королю Саудовской Аравии и наследному принцу Абу-Даби. Это событие вызвало вопросы у пользователей интернета. Некоторые комментаторы заподозрили президента в контрабанде, так как вывозить кречетов из России запрещено.

Чиновникам пришлось объясняться. Чтобы развеять сомнения критиков, Минприроды РФ опубликовало видеозапись появления из яйца одной из подаренных Путиным птиц. Ролик должен был доказать, что президентские кречеты – не дикие, а выведены в питомнике. В описании к видео уточнялось, что они имеют паспорта, родословные и другие разрешительные документы.

Однако на Камчатке не всех эти доводы убедили. Дело в том, что в конце сентября на полуостров прилетал некий бизнесмен из Москвы. Он сделал заказ на самку кречета белого окраса. Купец готов был заплатить за нее миллион рублей. По этой заявке работали сразу несколько бригад, однако через несколько дней заказ сняли. Возможно, потому, что белую самку (или двух самок) поймали. Так уж совпало, что вскоре после этого в новостях сообщили о поездке Путина на Ближний Восток и его подарках принцу и королю. В связи с этим и родилась версия, будто им вручили тех самых кречетов, которых отловили по заказу приезжего бизнесмена. В качестве подтверждения своих догадок скептики говорили, что искусственно выведенной птицей в Эмиратах и Саудовской Аравии, где есть свои питомники, сложно удивить. А вот дикий кречет – действительно царский подарок.

Впрочем, официальные данные это предположение опровергают. По ним путинские кречеты вообще родились не на Камчатке (хотя корни у них камчатские). Птиц вывели в соколином центре «Мурас» в селе Сары-Булун Иссык-Кульской области Киргизии.

«Одна из наших соколиных пар выиграла соревнования на скорость в Арабских Эмиратах. От нее мы получили четырех птенцов, двух из которых Владимир Путин и подарил королю Саудовской Аравии и наследному принцу», – утверждал в беседе с журналистами директор центра Шухрат Разаков (цитата по «Российской газете»).

В Камчатском крае тоже собираются открыть питомник для кречетов. Уже зарегистрировано ООО «Русский соколиный центр «Камчатка». Его гендиректором и одним из учредителей является тот самый Шухрат Разаков. Под питомник выделят примерно 155 гектаров земли в Мильковском районе. Строительство начнется в следующем сезоне, а завершится, вероятно, в 2021 году. Центр будут строить на частные деньги. Предварительно речь идет о сумме в 250-300 миллионов рублей. В проекте, судя по всему, поучаствуют ближневосточные инвесторы. Птиц на Камчатку планируют завозить из киргизского «Мураса». Сообщается, что часть кречетов, выращенных в неволе, будут продавать, часть – выпускать на свободу для поддержания популяции.

Власти заявляют, что наладив законные поставки птиц за границу, смогут выбить почву из-под браконьеров. Хорошо, если произойдет именно так. Но эксперты в неофициальных беседах высказывают опасения, как бы в этом центре не начали штамповать документы на браконьерских кречетов, чтобы их легализовать. Все-таки Камчатка славится именно дикими птицами, а за особями, рожденными в неволе, не обязательно ехать в такую даль, их можно взять в той же Киргизии. 

Так или иначе, но полностью победить браконьерство созданием на Камчатке соколиного центра едва ли удастся. Черный рынок продолжит свое существование до тех пор, пока есть люди, готовые тратить на диких птиц десятки миллионов долларов, и пока есть интересующие их птицы.

Владимир Хитров, «Новая газета»