«Власти оказались не готовы к потоку больных» – история пациента с COVID-19

В середине апреля у камчатского предпринимателя и журналиста Александра Иванова диагностировали коронавирус. 12 дней он лежал в Центре СПИД, а затем еще две недели получал терапию дома. За это время проблему распространения и лечения COVID-19 в крае Александр узнал, что называется, изнутри. По просьбе редакции ИА «Кам 24» он подготовил материал о пока еще малоизученной болезни. О том, как пациенты, среди которых много силовиков, переносят коронавирус, в каких условиях содержат больных и хорошо ли их лечат. Кроме этого, Иванов поделился впечатлением о работе камчатской системы здравоохранения, которая, по его мнению, оказалась не готова к пандемии.

- Откровенно говоря, я самонадеянно не предполагал, что могу заразиться COVID-19. Потому что знаю, как организовывают противоэпидемиологические мероприятия еще со службы на атомной подлодке. На СТО (Александр Иванов владеет станцией техобслуживания – ред.) мы регулярно, два раза в день, проводим дезинфекцию хлорсодержащими растворами, работаем в масках и перчатках, пытаемся соблюдать социальную дистанцию. Однако жизнь показала, что мне это не помогло. Вечером в среду, 8 апреля, у меня поднялась температура, незначительно – до 37 градусов. На следующее утро температура нормализовалась, и я беспечно пошел на работу. Но 10 числа самочувствие не улучшилось, чтобы не рисковать, я остался дома. Несколько дней чувствовал себя ни шатко, ни валко. Потом начались странности. Вечером в понедельник, 13 апреля, температура подскочила до 39, на следующее утро – была в норме, а следующим вечером поднялась опять. Это, как я понял, результат симптоматического лечения. Пишут, что один из основных симптомов коронавируса – кашель. Но у меня он не был ярко выражен, я только иногда подкашливал. Примерно неделю я боролся с болезнью самостоятельно, принимал противовирусные препараты: Осельтамивир и Ремантадин. Если температура поднималась выше 38, принимал жаропонижающие. Хоть и было какое-то улучшение, в итоге я понял, что не справляюсь с болезнью и с организмом явно не всё в порядке. Тогда я позвонил в поликлинику, спросил: можно ли пройти тест на коронавирус? Меня перенаправили в Центр СПИД. А в нем сказали, что с подобными вопросами сначала надо обращаться в поликлинику. Такой вот получился замкнутый круг. Схема постановки диагноза, как выяснилось, не отлажена и госпитализируют в основном людей уже со средней фазой болезни. Вероятно, власти оказались не готовы к большому потоку больных с самой начальной стадией. В четверг, 17 апреля, примерно на девятый день болезни, по моему вызову пришла участковый терапевт, осмотрела меня, выписала лекарства и сказала, что надо сделать рентген, а уже потом идти на прием.

Здесь остановлюсь на участи врачей. По домам больных пациентов они ходят в обычных масках и перчатках. Вот и вся их защита. Во-первых, они сами подвергаются риску заражения, ну а во во-вторых, могут быть переносчиками. И вот за эти риски врач получает совсем небольшие деньги. Это, по моему убеждению, несправедливость и препятствие на пути развития современной и качественной медицины. Государственным чиновникам нельзя бесконечно спекулировать на патриотизме, гордости за профессию и чувстве долга. Что можно требовать от медсестры, работающей на двух ставках и получающей зарплату в 60 000 рублей? Для сравнения возьмите труд какого-нибудь ушлого, но бесполезного для общества депутата и увидите разницу в несколько раз. Кто для нас важнее?..

Так вот, рентген мне сделали в пятницу, в  поликлинике № 1. Он показал, что с легкими все в порядке. Уже сейчас я понимаю, что рентгеновские установки, даже самые «цифровые», в принципе не годятся для диагностики атипичной пневмонии вирусного генезиса. В этот же день я сдал тест на коронавирус. А в субботу мне объявили, что результат теста – положительный. Кстати, на мой взгляд, логичнее было сначала провести тест, а уже потом делать рентген. Ведь мне, будучи инфицированным, пришлось идти в поликлинику, и я мог кого-то заразить… Но корень проблемы, по моему мнению, в малом числе комплектов для производства анализа на COVID-19, да и достоверность тестов, как я убедился, не так высока, как требуется.

В понедельник, 20 апреля, ко мне домой приехала скорая помощь. Медработники в противочумных костюмах с огромными и тяжелыми железными ящиками с медикаментами поднялись на пятый этаж, забрали меня из дома и увезли на госпитализацию в Центр СПИД. Состояние мое к этому времени заметно ухудшилось. Я, к примеру, чувствовал сильную одышку, когда поднимался по лестнице домой. В Центре СПИД меня сначала положили в коридоре, так как не было мест в палатах, а потом перевели в палату – маленькую комнатку, в которой стояли три кровати и лежал один пациент, мужчина лет 45. Через два дня к нам в палату положили еще одного человека, пенсионера лет 70.Там было очень душно, так как вентиляционные отверстия заделали целлофаном – вероятно, чтобы вирус не распространялся. Концентрация углекислого газа ночью в помещении, по моему ощущению, была запредельной. По-хорошему в таких палатах, должен лежать один человек, а не три, и вентиляция в каждом таком боксе должна быть автономной с обеззараживанием циркулирующего воздуха. Ночью, чтобы отдышаться, я опять уходил спать в коридор, где воздух был посвежее.

В больнице мне сразу, дважды в день, стали ставить внутривенные капельницы и вливать ударные дозы антибиотиков – Левофлоксацина и Азитромицина. В качестве противовирусного препарата давали по две таблетки Калетры, которой обычно лечат ВИЧ и малярию. Это подействовало. Если бы я просидел дома еще дня четыре, наверное, сразу попал бы на аппарат искусственной вентиляции легких. А так лечение я начал получать, в общем-то, не на самой тяжелой стадии запущенности заболевания, поэтому перенес его относительно легко. Но перед моими глазами были другие примеры. Некоторые молодые мужчины не могли самостоятельно дойти до туалета, через три-четыре шага у них начиналась сильнейшая одышка. Они передвигались с кислородными масками. Одному из пациентов было совсем плохо, он лежал под аппаратом ИВЛ, а возле него всю ночь, точнее несколько ночей подряд, дежурила молоденькая реанимационная медсестра в противочумном костюме. Она учила больного правильно дышать. Тяжело переносила заболевание пожилая женщина с хроническими заболеваниями. Среди инфицированных в большинстве своем были физически крепкие мужчины, в том числе и силовики –полицейские, сотрудники ФСБ. А потом стали привозить строителей с военного госпиталя, совсем молодых парней. Они работали в очень жестких условиях – по 12 часов в сутки, без выходных. Жили в армейских палатках – по двадцать человек. Один кашлянул – все заразились. Потом их в целях изоляции переселили в казарму на карантин, где они, как я понимаю, продолжили друг друга заражать…

Интересно, что строители, узнав, что я журналист, жаловались мне на очень нечестные и жестокие контракты, которые они заключили. Это, по моему мнению, кабальные договоры. Судите сами, срок командировки – от одного до полутора месяцев. В контракте указана сумма в 60-80 тысяч рублей. А если они заболели, значит, им будет оплачен только больничный – это копейки. Вот и получается, что строители приехали на Камчатку со всей России, чтобы быстро построить госпиталь, а в итоге подхватили вирус, все заразились, живя в полевых условиях, и ничего не заработали, кроме болячек. У некоторых молодых строителей в контрактах было прописано: если они по какой-либо причине не будут работать, то обратный билет им придется покупать за свой счет. Вот такой феодализм.

Что касается врачей, то они сегодня, конечно, как солдаты на войне, причем на передовой. Работают круглосуточно, некоторые спят в вагончиках, рядом со стационаром. Ходят в противочумных костюмах по 12 часов. Говорят, что костюмы их защищают. Хотя я не уверен. Уже ведь прошла информация, что у нас больше 20 заболевших – медики. Но если врачам и медсестрам Путин с Солодовым обещали добавить зарплату, то как быть кастеляншам, уборщицам, буфетчицам, которые к медперсоналу не относятся? Они моют, стирают, разносят еду, то есть постоянно находятся с инфицированными, в самой опасной зоне. В Центре СПИД, кстати, во внутренних помещениях идеальная чистота. Ее обеспечивают люди, которые не считаются медперсоналом. Я им очень признателен, впрочем, как и медикам. К питанию у тоже меня нет вопросов, оно было явно не больничное. Насколько я знаю, еду для пациентов готовили в ресторане «Петровский»…

Пока я лечился в Центре СПИД, меня дважды возили на компьютерную томографию. В первом случае подтвердилось двухстороннее воспаление легких, (нетипичная пневмония вирусного происхождения), которую на рентгене увидеть невозможно. Во втором случае была выявлена положительная динамика рассасывания очагов вирусного поражения легких. Кстати, о компьютерной томографии. В случае с COVID-19 это эффективный метод диагностики, но у него есть и минусы. Ионизирующее рентгеновское излучение и эффективная эквивалентная доза, полученная мною за две проведенные процедуры, составила суммарно 6,5 миллиЗиверта. Это примерно равно годовой дозе облучения или 60 флюорографиям. В общем, не смертельно, но увеличивает шансы получить онкологию, так как ионизирующее излучение разрушает ДНК. Но тут уж приходится считаться с принципом меньшего зла…

А вот к эффективности тестов из носоглотки у меня возникли вопросы. Где-то через два-три дня после госпитализации тест показал, что у меня нет коронавируса. На следующий день сделали контрольный анализ, выяснилось, что коронавирус всё-таки есть. В общей сложности я пролежал в больнице 12 дней. Но после выписки еще две недели пил назначенные мне антибиотики...

Теперь что касается нашей системы здравоохранения. Я считаю, что она оказалась не готова противостоять инфекции. Центр СПИД, например, не приспособлен к приему больных с COVID-19. Когда я туда попал, у меня сразу возникли ассоциации с «чумным бараком» или лепрозорием. В СМИ сообщали, что для больных с COVID-19 оборудованы специальные боксы. Это, как выяснилось, обычные палаты – очень тесные. Многих больных, и меня в том числе, определяли в коридор. Это уж точно не бокс. Дай бог, чтобы эпидемия пошла на спад, в противном случае, я уверен, камчатская медицина с ней не справится. Несмотря на все усилия врачей. В системе здравоохранения однозначно надо наводить порядок. Сегодня у нас все хорошо только в отчетах минздрава, а в реальности больных складывают в казармы и «лепрозории». Пациентам остается надеяться только на свой иммунитет, а также на мастерство и порядочность лечащих врачей...

 Александр Иванов