«Псих ненормальный»: 4 факта о раке щитовидной железы и зоны «голова-шея»

Опытный онколог – о мифах, страхах и неложных надеждах в онкологии

Вокруг онкологии существует огромное количество мифов, страхов и заблуждений, способных серьезно навредить человеку с тревожным диагнозом. Разобраться, где правда, а где вымысел, нам помог Сергей Петрович Шевченко – профессор, доктор медицинских наук,  онколог, эндокринолог, хирург новосибирской «Клиники Пасман».

— Сергей Петрович, в вашем отделении оказываются все виды помощи при онкологии?

— Да, мы делаем все, от диагностики до лечения и восстановления, а также проводим дальнейшее наблюдение.

Мы лечим рак языка, ротовой полости, щитовидной железы, околоушной и подчелюстных слюнных желез, онкологические заболевания тимуса (вилочковой железы), опухоли орофарингеальной зоны — опухоли языка, лейкоплакия языка, опухоли паращитовидных желез. Выполняем операции на лимфатическом аппарате шеи — как первичные опухоли, которые могут быть в лимфатической системе, так и операции по поводу метастатических измененных лимфатических узлов.

Мы в зоне риска, но узлы — не повод для паники

— Ваша специализация – эндокринология и онкология в области «голова-шея», скажите, наш регион как-то выделяется среди прочих по проблемам со щитовидной железой?

— Конечно, Сибирь, север — зоны умеренного йододефицита. Эндокринологи это прекрасно знают и теперь стали профилактировать йодонедостаточность. Раньше, к сожалению, этого не было, из-за чего проблемы со щитовидной железой у нас нередки, а это способствует в какой-то мере развитию фона, на котором могут появляться узловые образования. Но сам по себе узел — не приговор, это не патология, требующая срочной операции. Далеко не все узлы подлежат хирургическому лечению. Это надо знать, чтобы пациенты не боялись идти к специалисту, чтобы вовремя и правильно диагностировать изменения, которые уже есть в этом узле.

Да, из всех пациентов, которые проходят через наши руки с проблемами опухолей в области головы и шеи, почти половина — с заболеваниями щитовидной железы. Но надо понимать, что щитовидная железа — это такой орган, где все патологии — опухоли, различные узлы — очень хорошо выявляются и достаточно неплохо лечатся.

Мы выполняем операции и на самой щитовидной железе, и на тех зонах лимфатических узлов, которые необходимо удалять в случае, например, рака щитовидной железы, и требуется не просто вмешательство на органе, пораженном опухолью, но и на зонах регионарного метастазирования.

Базалиома на лице — не повод для страхов и не угроза красоте

Также мы успешно помогаем при различных онкологических заболеваниях губы, при опухолевых и неопухолевых заболеваниях кожи, которые локализуются на лице и шее. Если у девушки базалиома на щеке, она может больше не волноваться по поводу того, что ее лицо будет обезображено шрамом в результате хирургического лечения. Мы можем выполнить эстетическое иссечение образования с наложением косметических швов, а можем и обойтись без операции в ситуации, если в этом случае применима лучевая терапия или ее более щадящая альтернатива — лазерная фотодинамическая терапия и другие варианты противоопухолевого лечения.

Дёргаетесь, раздражаетесь, дрожат руки — это повод провериться

— Одно дело, когда у человека есть диагноз и он понимает: да, мне к онкологу. А если диагноза еще нет, по каким критериям он поймет, что ему надо обратиться к врачу, например, при заболеваниях щитовидной железы?

— При возникновении какого-то патологического образования, любой опухоли, уплотнения, когда человеку неясно, что это и откуда взялось, необходимо как можно скорее обратиться к врачу.

Что касается щитовидной железы, часто люди приходят, выполнив УЗИ, и не знают, что делать дальше. Или эндокринологи посмотрели, выявили узел щитовидной железы и направили к онкологу выяснить, какие дальнейшие шаги, какова тактика лечения.

— А если еще не было посещения эндокринолога, нет УЗИ, по каким критериям человек может понять, что у него не все в порядке и требуется посетить эндокринолога?

— Если образований нет, есть токсический зоб, есть диффузно-токсический зоб, когда у человека нет боли как таковой, а щитовидная железа вырабатывает большое количество гормонов — при этом человек становится вспыльчивым, нервным, раздражительным. У него колотится сердце, дрожат руки, он потеет, становится как на шарнирах весь — обычно это видно со стороны и про него говорят «псих ненормальный» — это проявление проблем со щитовидной железой. И основание сделать УЗИ щитовидной железы, которое является первичной диагностической методикой выявления проблем щитовидной железы.

— Как часто надо делать это УЗИ и с какого возраста начинать?

— Тут нет критериев, как часто и с какого возраста. Мы должны раз в год, например, делать флюорографию грудной клетки — это понятно. Мы должны раз в год посещать стоматолога — это понятно. Женщина должна раз в год посещать гинеколога, а мужчина уролога — это понятно. А сколько раз делать УЗИ щитовидной железы… Нет таких критериев. Это исследование должно проводиться у лиц, которые подвержены каким-то группам риска: проживание в зараженных территориях, наличие рака щитовидной железы в семье, появление каких-то непонятных симптомов, связанных с болями в шее, когда вдруг ни с того, ни с сего происходит изменение тембра голоса, неприятные ощущения, неприятно глотать. Просто так, на всякий случай сходить может любой человек.

Рак — не приговор

— А если все-таки диагноз — рак, это приговор?

— Нет. В настоящее время в онкологии произошли очень серьезные положительные сдвиги, появились методики, способствующие более правильному выполнению различного рода оперативных вмешательств. Многие онкологические заболевания перестали быть смертельными. Развитие онкологии за последние десятилетия настолько продвинулось вперед, что если раньше лечение рака щитовидной железы считалось абсолютным противопоказанием к дальнейшему вынашиванию беременности, то сейчас у нас уже больше сотни наблюдений, когда молодым женщинам после проведенных операций при раке щитовидной железы после комбинированного лечения с использованием радиоактивного йода, после доказанной стабилизации состояния разрешали рожать, и они спокойно вынашивали и рожали и воспитывали нормальных здоровых детей.

Выполнение операций под контролем УЗИ увеличивают точность нахождения патологического процесса и уменьшают травматичность операции, что уменьшает процент осложнений и ускоряет сроки восстановления после операции.

Есть, конечно, агрессивные формы рака, никто не отрицает, есть проблемы в онкологии, которые тоже никто не отрицает. Но говорить, что сам по себе онкологический диагноз фатален, я бы не стал. Да, он угрожает в какой-то мере жизни. Но сама по себе онкология, если своевременно назначено правильное лечение, не приводит к фатальному исходу. А современные методики лечения даже в сложных ситуациях продляют жизнь.

Задача онколога сегодня — перевести онкологическое заболевание из разряда смертельного в разряд хронического и при этом сделать максимально возможным достойное качество жизни пациента. Это очень важно. Потому что человека можно прооперировать или иначе лечить, продлив ему жизнь, но этого недостаточно, важно думать о том, как он потом будет жить. Основная задача медицины — не навреди. Жизнь пациента должна быть адекватной, мы должны думать о том, как он потом будет адаптирован в обществе, как он будет себя чувствовать, жить и общаться.

— Что вы как врач хотели бы донести до обывателя, до человека с проблемами или человека, в семье которого есть такая проблема?

— Есть несколько принципиально важных моментов. Во-первых, не надо бояться слова «онкология», об этом я уже сказал — это не приговор.

Во-вторых, не надо пренебрегать возможностями российских врачей и российского здравоохранения. Почему-то часто у наших людей возникает ощущение, что в нашей медицине все плохо. Послушайте, что обсуждают на ТВ!

Да, в нашей сфере есть проблемы, но и много хорошего. Почему не рассказать, какую сделали потрясающую операцию, как люди потом живут долго и счастливо, какие есть сегодня возможности в нашей медицине? Об этом важно знать.

У нас проблем в обществе очень много. Но почему-то в медицине (как, впрочем, в футболе и политике) все считают себя, если не специалистами, то знатоками. И что бы ни случилось, медицину ругают. А между тем в российском здравоохранении очень много положительных моментов. И я ни в коем случае не преклоняюсь перед западными специалистами. Более того, по специфике своей работы я и мои коллеги общаемся с представителями других стран и никогда не испытываем чувства неловкости, что у нас что-то запущено или отстало. Наоборот, они приглашают наших специалистов для участия в международных конференциях, конгрессах. Наши профессора, ученые-практики, оперирующие хирурги, онкологи каждый год выступают на них с докладами. И в России проводятся многие значимые международные конгрессы.

В-третьих, не надо поддаваться многочисленным слухам и мифам, которыми обрастает область онкологии. Например, о том, что те или иные манипуляции вредят. До сих пор в народе бытует мнение, что стоит сделать пункцию — «проколоть иголкой» — и все, последует распространение или развитие рака. Нельзя так говорить. Цель и задача пункции: получить какое-то количество клеток, чтобы определить, что там за процесс происходит, и назначить правильное лечение. В онкологии много манипуляций, направленных на постановку диагноза, их не надо бояться, надо понимать, что все они направлены на то, чтобы оказать пациенту правильную и своевременную помощь. Это в нашем деле — основное.

Поэтому, в-четвертых, не надо затягивать время — человек порой мучается в сомнениях: идти – не идти, и теряется драгоценное время — наш самый ценный ресурс.

Его часто теряют пациенты, пока сомневаются, ищут нетрадиционных специалистов… Это совершенно, категорически неприемлемо! Никакие иголки, травы-муравы, «целители», которые «оперируют» без разрезов, не вылечат рак. Почему-то в народе это до сих пор неискоренимо: а вон там, у знакомой моей знакомой, кому-то сделали операцию на щитовидной железе и после этого человек потерял голос. Давайте разбираться, возможно, такая ситуация и была, только надо понять, какую операцию ей делали, по поводу чего, кто делал, где и как потом лечили, и такой ли у вас случай? Не нужно на себя примерять все негативные слухи и проблемы.

Специально для иногородних пациентов в «Клиники Пасман» есть дистанционные консультации по Skype, WhatsApp и т.д. Записаться на очную или дистанционную консультацию к профильному онкологу можно по телефону: +7 (383) 284-30-53.

Конкретно к Сергею Петровичу на очную или дистанционную консультацию (по Skype, WhatsApp и т.д.) можно записаться по номеру куратора лечения Анастасии Колесник: +7 (913) 910-96-98 с 9:00 до 18:00 (время по Новосибирску) – она согласует удобное время и дату консультации.

«Клиника Пасман»

г. Новосибирск,

ул. Карамзина, 92

тел.: +7 (383) 284–30–53

Pasman-clinic.ru

Instagram

Лицензия ЛО-54-01-006086 от 11.11.2020.

Справка

Помимо рака области «голова-шея» онкологи «Клиники Пасман» помогают при раке молочной железы, ЖКТ: желудка, поджелудочной железы, гепатобилиарной зоны (печень, желчный пузырь, протоки) — это редкие опухоли, которые в клинике оперируют и лапароскопически, и с помощью открытых операций – в зависимости от стадии заболевания. Оперируют опухоли толстого кишечника. Лечат опухоли почки — с удалением, с частичным сохранением; опухоли лоханки, мочеточника, мочевого пузыря, рак простаты, гинекологические раки: матки, шейки матки, яичников.

Ключевая особенность клиники — опытные врачи, ученые-практики с мировым именем. Это и профессор д. м. н., заслуженный врач России онколог, маммолог, пластический хирург Сергей Васильевич Сидоров; профессор д. м. н. хирург, онколог Сергей Данилович Никонов; профессор д. м. н. онколог, эндокринолог, хирург Сергей Петрович Шевченко. Здесь работают и опытнейшие врачи, и их лучшие ученики.