Альпинист с Камчатки рассказал, как пытались спасти Haтaлью Haгoвицыну (видео)

Владимиру Ключникову 35 лет, он родился на Камчатке, в Палане. В 2016 году окончил Российский государственный университет туризма и сервиса по специальности «Специалист по туризму». С 2013 года по настоящее время работает гидом. В 2025 году получил почётное звание «Снежный барс» – им награждают альпинистов, покоривших все горы-семитысячники на территории бывшего СССР, включая пик Победы.

5 августа Владимир с группой отправился на восхождение на пик Победы. Когда возвращались, встретили альпинистов – Наталью Наговицыну, Романа Мокринского, австрийца Гюнтера Зигмунда и итальянца Луку Синигилья. Все знали, что горы непредсказуемо опасны, но никто не мог и подумать, что случится дальше.

«12 августа мы спустились. А Наталья и Роман сорвались на самом опасном участке, на так называемом ноже. Он сорвался, сдёрнув её – они в связке были. Она ударилась о камни и сломала ногу», – Владимир начинает свой рассказ. По его словам, альпинисты сорвались в районе высоты 7 250 метров. Это очень суровые условия: там разреженный воздух, сильнейший ветер и холод.

Роману и Наталье удалось добраться до скалы Птица – она находится примерно в 40–50 метрах от того места, где они сорвались. Под скалой есть небольшое укрытие. Наталья осталась там, без палатки и провианта – ей пришлось ночевать на камнях, под ледяным ветром. Роман отправился вниз за помощью. На следующий день Гюнтер и Лука принесли Наталье необходимые вещи, поставили в палатку, переночевали вместе, а потом пошли звать на помощь.

Наталью нужно было вытаскивать, но как это сделать, никто не понимал. Гребень скалы узкий, тащить обездвиженного человека не получится. Подняться на такую огромную высоту сможет не каждый вертолёт, приземлиться там вообще невозможно.

«Это место кошмарное. Гора просто страшная. Я говорю – я туда не вернусь! Там постоянно дует со стороны Китая», – отмечает Владимир.

16 августа он участвовал в операции по спасению попавших в беду. Вертолёт должен был вылететь из Каркары в базовый лагерь Южный Иныльчек, в сторону пика Победы.

«План был такой: найти и сопроводить ребят вниз по возможности. То есть, нас было шесть человек, мы думали одного оставить на их сопровождение. А остальная команда бы продолжила путь наверх, в сторону Наговицыной по гребню, а потом на основную высоту», – описывает Владимир.

«Сделали небольшой облёт, чтобы посмотреть, где приземляться. На высоте ориентировочно 4 900 – 5 000 метров. В команде было шесть спасателей, все из России. Залетев на плато, сели, но что-то пошло не так. Возможно, провернулись, провалились в снег, достали пузом вертолёта до снега. Попытались взлететь, но буквально сразу нас начало влево-вправо болтать, потом кружить и где-то всё это время на расстоянии 200 метров от первой посадки до места падения в начале ледопада, пилоты пытались выровнять машину, но завалились набок. Возможно, лопастью цепанули снег, и нас перевернуло», – продолжает мужчина.

При ударе дверь вертолёта выбило, находившиеся внутри люди начали покидать машину. «Не могу сказать, сколько это происходило, минут 5–10. Святослав получил серьёзные травмы, не мог двигаться. Из кабины вытащили сильно пострадавшего пилота. В итоге у нас оказалось трое тяжело пострадавших. У двоих – пилота и Святослава – был сильный вывих тазобедренного сустава. А третий – Баир Батуев, бурятский альпинист. У него был компрессионный перелом позвоночника. Спасатель Артём Черемных отделался ушибами. У Виталия Акимова был удар в районе рёбер и нога повреждена. У командира команды спасательного отряда Саши Семёнова плечо сильно болело. А у меня ушиб позвоночника, ушиб почки и повреждена нога. Незначительно, так что мы смогли продолжить вчетвером спасательную операцию – точнее, транспортировку или сопровождение Гюнтера и Ромы», – считает Владимир.

Через шесть часов раненых забрал другой вертолёт. Отправив пострадавших, оставшиеся пошли наверх – за Романом и Гюнтером. По словам Владимира, к тому времени Лука уже погиб – день или два назад. «Итальянец погиб от отёка мозга где-то на высоте в районе 6 400 или 6 800 метров. Мы пошли дальше, чтобы помочь им спуститься. Через какое-то время на плато чуть выше, где мы первый раз пытались приземлиться, увидели Рому. Он сказал, что Гюнтер находится выше на 200–300 метров. То есть он остался там, не мог больше идти, был полностью обессилен. И сидел, ждал. Видимо, он увидел, что там летал вертолёт, на котором мы разбились. Ну и, соответственно, он уже поник и стал ждать. Вот когда мы к нему пришли через какое-то время – может быть, через час, с высоты 4 850 метров, – начали его отпаивать, откармливать и чуть ли не за шкирку спускать вниз. Он шёл сам, но очень тяжело, постоянно останавливался. При этом запрашивал вертолёт, запрашивал вертолёт, запрашивал вертолёт… Ну, собственно, мы к спасательному вертолёту его и привели – который лежал на спине», – описывает Владимир.

Тем временем погода ухудшалась. К утру вертолёт занесло снегом. «С высоты около 5 000 метров мы отправились через тяжёлый, сложный, опасный ледопад – пошли спускать Гюнтера. Весь день топали, дошли до базового лагеря. Вот в этом и заключалась наша вся спасательная операция», – признаётся мужчина.

Наталья Наговицына к тому времени была ещё жива: это подтвердил дрон, отправленный к Птице.

«16 августа, получается, она была жива – выглядывала из палатки и махала рукой. Последующий вылет дрона был 19 августа, когда мы все уже улетали с базы в лагерь Южный Иныльчак в сторону Каркары. Он с утра поднялся, сделал облёт, и она опять помахала. То есть 19 числа она ещё была жива – это, получается, неделю она провела в этих чудовищных условиях и была жива! Потом ещё раз вылетал дрон с тепловизором, но признаков жизни в палатке уже не было...», – закончил эту историю Владимир.

За участие в спасательной операции он получил благодарность от посольства Российской Федерации.

Спасти Наталью не удалось. Ей оставалось только ждать смерти на огромной высоте и в страшном холоде.

Четыре года назад на пике Хан-Тенгри погиб муж Натальи – Сергей Наговицын. Тогда женщина отказалась эвакуироваться и осталась с умиравшим мужем. Когда он скончался, она согласилась спуститься. Через год Наталья вернулась на место трагедии, чтобы установить памятную табличку. У супругов остался взрослый сын.