Сергей Алексашенко: «Беда Дальнего Востока в том, что ему нечего предложить соседям»

Впрочем, по его словам, без денег регион не останется. Но они будут приходить не из Азиатско-Тихоокеанского региона (азиатские соседи были бы рады сотрудничать с дальневосточниками, но тем нечего им предложить), а по-прежнему из Москвы в виде дотаций. В интервью РИА «Восток-Медиа» Алексашенко также рассказал, что сулит дальневосточной экономике ослабление рубля и почему он не любит ТОРы (территории опережающего развития).

- Сергей Владимирович, с точки зрения самого оптимистичного варианта, как может помочь развитию экономики Дальневосточного региона новый проект «Гектар каждому россиянину»?

- Не стал бы сеять слишком радужные надежды по этому поводу. С одной стороны, хорошей, но бесхозной сельскохозяйственной земли на Дальнем Востоке не так уж и много. С другой, одного гектара для ведения фермерского хозяйства явно мало. Для построения оптимистического сценария можно взять историю нашей страны, когда в 1855–1914 годах на Дальний Восток приехало 383 тысячи человек. А стимулы были явно посолиднее: 100 десятин на семью (1 десятина = 1,092 гектара), подъёмные деньги, переселение за счёт казны.

И не забывайте, население Российской империи в 1906 году составляло 146 миллионов человек, примерно как сегодня; однако 85 % населения тогда жили на селе, то есть крестьян в России в начале века было примерно 124 миллиона человек. Сегодня на селе живёт всего 37 миллионов россиян. Поэтому если на Дальний Восток приедет тысяч 50 россиян, то это будет огромным успехом. Но может ли это стать толчком для экономического подъёма региона? Я сомневаюсь.

- Какая судьба в дальнейшем ждёт экономику Дальневосточного региона при условии недавнего резкого ослабления рубля к почти всем валютам?

- Не вижу в данном случае принципиальной разницы между Дальним Востоком и всей Россией. Инфляция, которая является следствием девальвации рубля, бьёт по всем гражданам одинаково, независимо от того, где они живут. Что касается экономики региона, то, с одной стороны, я не слышал о сильном экспортноориентированном кластере на Дальнем Востоке, который мог бы выиграть от слабого рубля. С другой, падение покупательной способности населения делает экономику региона (да и всей России) менее привлекательной для размещения здесь предприятий, ориентированных на импортозамещение.

В то же время падение реальной зарплаты пока не настолько сильно, чтобы по соотношению цена-качество российская рабочая сила была более привлекательной, чем китайская или вьетнамская. Одним словом, нынешняя девальвация рубля не сулит рывка всей российской экономике.

- А есть ли хоть какой-то шанс сделать Дальний Восток самодостаточным регионом или у него судьба всегда быть дотационным?

- Думаю, без дотаций не обойтись. Хотя бы потому, что у вас размещены значительные (и важные с точки зрения оборонной доктрины) воинские части – для организации нормальной жизни этой части российского общества нужна большая социальная инфраструктура, которая с учётом географии становится сверхдорогой и содержать которую только на местные налоги не получится. Но, на мой взгляд, экономическая самодостаточность – далеко не самый важный критерий успешности развития региона.

Можно, наверное, просчитать модель «сжатого» региона, где не будет военных, где население снизится ещё раза в 3-4 и будет сконцентрировано в крупных городах, а работа в удалённых населённых пунктах будет организована вахтовым методом. Только насильно людей не переселишь никуда. Нужно создавать такие условия для жизни, чтобы население не хотело уезжать. А Москва будет давать дотации, поскольку не хочет потерять Дальний Восток.

- Значит, Дальнему Востоку стоит в ближайшем будущем рассчитывать на благосклонность Москвы и выделение крупных финансовых траншей?

- Дальний Восток является для Москвы приоритетным регионом, хотя Крым, конечно, более важен. Но возможность или невозможность выделения новых денег на региональные программы связана не столько с появлением Крыма, сколько с плохой экономической ситуацией в целом. Экономика России потеряла динамизм, она отброшена назад на семь лет – по уровню ВВП сегодня Россия находится в начале 2008 года. Крымская авантюра и проект «Новороссия» вытолкнули страну из международного сообщества и из процесса глобализации и интеграции экономических структур.

- За что мог бы «зацепиться» Дальний Восток в своём развитии, кроме освоения природных ресурсов?

- У Дальнего Востока (и у России в целом) есть лишь одно, за что мы можем зацепиться и что может стать основой для быстрого и устойчивого экономического роста: мозги, предприимчивость и упорство бизнесменов. Если государство будет не кошмарить бизнес, а выполнять свои определённые законом функции и создавать стабильные условия для ведения бизнеса (начиная с защиты прав собственности), то тогда и экономика будет расти. Государство нигде и никогда не обеспечивало экономический рост как таковой. Рост экономики – задача для бизнеса. Задача для государства – не мешать.

- Какую из стран АТР вы видите наиболее выгодным Дальнему Востоку партнёром с точки зрения взаимной торговли?

- Экономическая теория и практика гласит, что наиболее тесные связи всегда бывают с соседями. В этом отношении Дальнему Востоку повезло – у вас в соседях наиболее динамично развивающиеся страны мира с огромным населением.

- Недавнее ослабление экономики Китая может нести угрозу для Дальнего Востока и если да, то насколько эта угроза серьёзна?

- Нам бы такое ослабление экономики, как у Китая, у которого экономика растёт со скоростью 7 % в год. В России такое наблюдалось в 1999–2008 годах, а сегодня и 2 % роста кажутся несбыточной мечтой. У Китая есть свои проблемы. Они непростые, но их идентифицируют и постепенно решают. При этом никто не сомневается в том, что сегодня Китай является второй по величине экономикой мира, которая будет расти ещё долгие годы.

С точки зрения Дальнего Востока ситуация – лучше не придумаешь: огромный растущий рынок под боком, только пошевеливайся и предлагай туда свои товары и услуги. Беда в том, что предлагать нам нечего.

- Не видите ли вы экономических рисков от очевидной смены ролей в отношениях Китай - Россия?

- Этот риск существует, но он не связан с Китаем. Разве Китай сделал так, что в России ведение бизнеса признаётся уголовным преступлением? Или Китай насадил нам такую коррупцию и кумовство на всех уровнях власти, что не другу и не родственнику просто «нечего ловить»? Поэтому и остаётся России только что сырьё в Китай поставлять. Но здесь есть риск: китайцы – очень жёсткие и неуступчивые переговорщики; многие проекты по освоению природных ресурсов Дальнего Востока сегодня выглядят бессмысленными для российской экономики.

- Насколько серьёзно вы относитесь к популярной теме «жёлтой угрозы», опасен ли для Дальнего Востока Китай?

- Сегодня я такой угрозы не вижу. Мне кажется, Китай не строит никаких агрессивных планов в отношении Дальнего Востока – у них своей территории хватает. Если Россия и Дальний Восток будут богатыми и процветающими, Китай будет только рад. Как сосед, он будет иметь надёжный рынок сбыта рядом с собой. Если же Россия попадёт в долгоиграющий кризис, связанный с резким снижением численности населения, экономической стагнацией, то у неё не будет ни финансовых, ни человеческих ресурсов для удержания своих позиций в регионе. А свято место, как известно, пусто не бывает.

- Последний вопрос. Как вы относитесь к организации на Дальнем Востоке территорий опережающего развития (ТОР)?

- К идее ТОР и подобных особых зон в России я отношусь отрицательно. Это инструменты тонкой настройки экономики. А в нашей стране не построен фундамент: защита прав собственности, независимый суд, равенство всех перед законом, политическая конкуренция, ответственность власти перед гражданами.

Андрей Велесюк

Справка

Сергей Алексашенко – бывший первый заместитель председателя и член совета директоров Центрального банка, кандидат экономических наук. С 1986 года работал в Центральном экономико-математическом институте АН СССР. В 1990–1991 годах был ведущим специалистом Государственной комиссии по экономической реформе СССР, принимал участие в разработке программы «500 дней»; с 1991 по 1993-й – исполнительный директор Экспертного института Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП). С 1993 по 1995 год работал заместителем министра финансов РФ. С декабря 1995 – первый заместитель председателя Центрального банка РФ, вышел в отставку в сентябре 1998 года. Автор более ста публикаций по проблемам налоговой системы, приватизации, экономической социологии.