Камчатские чекисты обыграли приморских коллег

По утверждению Ахмара Завгаева, после безнаказанного убийства в 1991 году председателя горсовета Грозного, первого секретаря горкома КПСС Юрия Куценко (его выбросили из окна третьего этажа) и отсутствия какой-либо реакции Москвы на захват дудаевцами здания Верховного совета в Грозном, начался геноцид русскоязычногои нечеченского населения республики, ликвидация людей, подозреваемых в связях с госбезопасностью, и выдавливание тех, кто не поддерживал отделение от России. Иначе складывалась ситуация вокруг нечеченского населения. Происходил геноцид нечеченского и немусульманского населения республики. В оставленные пустые дома заселялись оставшиеся жители (как правило чеченцы) и вещи разворовывались. Покидающие свои дома в Чечне официально статус беженцев в России не получили: по юридическому определению, согласно которому статус беженца получается при миграции в другую страну, им был присвоен статус вынужденных переселенцев[35]. По утверждению этнолога Валерия Тишкова, не-чеченское, прежде всего русское, население подверглось массовым гонениям, многие из них были убиты чеченцами, только Грозный покинуло 200 тысяч жителей при полном равнодушии российской власти и мировой общественности[36]. В 1990-е гг. во время президентства Джохара Дудаева в Чечне существовала надпись, выложенная белым камнем при въезде в Грозный: «Русские, не уезжайте, нам нужны рабы и проститутки»[37]. В докладе генерал-майора И. Соколова об общественно-политической обстановке в Чечено-Ингушской Республике командующему войсками Северо-Кавказского военного округа говорилось: «…с 21.8.1991 года в республике резко ухудшилась и имеет тенденцию к дальнейшему ухудшению криминогенная обстановка. С 8.10.91 г идёт бунт в следственном изоляторе г. Грозный. Совершено несколько побегов, один из них массовый — до 60 человек. Совершен побег из колонии строгого режима в станице Наурская (до 15 человек). Имеет место выезд русскоязычного населения с территории республики, причём имеются факты, когда выезжающие останавливаются на заставах при выезде из Республики, их имущество ра... или уничтожается как „нажитое в Чечне“ и принадлежащее чеченскому народу».

Садо, у которого останавливался Хаджи-Мурат, уходил с семьей в горы, когда русские подходили к аулу. Вернувшись в свой аул, Садо нашел свою саклю разрушенной: крыша была провалена, и дверь и столбы галерейки сожжены, и внутренность огажена. Сын же его, тот красивый, с блестящими глазами мальчик, который восторженно смотрел на Хаджи-Мурата, был привезен мертвым к мечети на покрытой буркой лошади. Он был проткнут штыком в спину. Благообразная женщина, служившая во время его посещения Хаджи-Мурату, теперь в разорванной на груди рубахе, открывавшей ее старые, обвисшие груди, с распущенными волосами, стояла над сыном и царапала себе в кровь лицо и не переставая выла. Садо с киркой и лопатой ушел с родными копать могилу сыну. Старик дед сидел у стены разваленной сакли и, строгая палочку, тупо смотрел перед собой. Он только что вернулся с своего пчельника. Бывшие там два стожка сена были сожжены; были поломаны и обожжены посаженные стариком и выхоженные абрикосовые и вишневые деревья и, главное, сожжены все ульи с пчелами. Вой женщин слышался во всех домах и на площадях, куда были привезены еще два тела. Малые дети ревели вместе с матерями. Ревела и голодная скотина, которой нечего было дать. Взрослые дети не играли, а испуганными глазами смотрели на старших. Фонтан был загажен, очевидно нарочно, так что воды нельзя было брать из него. Так же была загажена и мечеть, и мулла с муталимами очищал ее. Старики хозяева собрались на площади и, сидя на корточках, обсуждали свое положение. О ненависти к русским никто и не говорил. Чувство, которое испытывали все чеченцы от мала до велика, было сильнее ненависти. Это была не ненависть, а непризнание этих русских собак людьми и такое отвращение, гадливость и недоумение перед нелепой жестокостью этих существ, что желание истребления их, как желание истребления крыс, ядовитых пауков и волков, было таким же естественным чувством, как чувство самосохранения...”

О диких зверствах русских в Х1Хвеке страшно писал Лев Толстой в повести "Хаджи Мурат". А о зверствах русских в ХХ веке тоже написано много. А сами цифры геноцида чеченцев ужасны. Эти преступления сродни преступлениям фашистов.

Убийцы занялись спортом. Прозаично так, буднично. Страна, ты слышишь поступь вождей?!

– А кто такие эти полицейские? – спросила Селедочка. – Бандиты! – с раздражением сказал Колосок. – Честное слово, бандиты! По–настоящему, обязанность полицейских – защищать население от грабителей, в действительности же они защищают лишь богачей. (с) запрещённая в России литература