Герман Зверев сравнил «инвестиционные квоты» с «приватизацией для своих», проходившей в 90-е

Беспрецедентный эксперимент в сфере государственного регулирования рыбной отрасли, начатый в 2017 году – «инвестиционные квоты» – по своему содержанию напоминают экономический эксперимент времен позднего СССР. Помимо общего «родового» признака, присущего всем государственным трансформационным переходам: «гора» обещаний и деклараций порождает «мышь» реальных результатов, – в этом конкретном случае есть еще и вполне различимое «видовое сходство». Президент Всероссийской ассоциации рыбопромышленников Герман Зверев рассказал об основных чертах этого «видового сходства» в колонке для РБК Pro.

По мнению руководителя ВАРПЭ, «инвестиционные квоты» имеют явное сходство с «опоздавшей модернизацией» отечественной рыбной отрасли конца 1980-х годов, когда за счет средств союзного бюджета и под гарантии государства были построены почти полсотни новых рыбопромысловых судов.

«Опоздавшая модернизация» рыбопромышленного флота происходила по ранее невозможной схеме (капиталовложения — за счет общесоюзного бюджета, а доходы от инвестиций – конкретным предприятиям) и резко увеличивала мотивацию директорского корпуса к экономической самостоятельности, – напоминает Герман Зверев. – «Хозрасчетная модель управления» устраняла существовавшие в прежней советской модели отчисления в союзный бюджет за использование вновь вводимых производственных фондов и разрывала «привязные ремни» к отраслевым приоритетам, ранее выполнявшие роль административного поводка».

По мнению эксперта, необоснованная государственная щедрость рубежа 1980–1990-х годов повторяет реализуемую сегодня программу «инвестиционных квот». Так, под строящийся по проекту ST-192 рыбопромысловый траулер задепонировано 34,69 тыс. тонн минтая и сельди ежегодно. В горизонте 15 лет (действие договора) производимая из этого объема ресурсов рыбопродукция позволяет заработать 20 млрд рублей при заявленной стоимости судна в 7,5 млрд рублей. Таким образом, основные фонды сооружаются целиком за государственный счет как тридцать лет назад.

Эксперт находит явное сходство в изначальных целях программы «инвестиционных квот» и приватизации 1992–1994 годов. «Экономический смысл в обоих случаях одинаков – переход в частные руки государственного ресурса: в 1992–1994 годы – созданных за счет государства производственных фондов, в 2017–2022 годы, принадлежащего государству природного ресурса, капитализация которого значительно увеличивает доходы частных компаний», – говорит глава крупнейшего отраслевого объединения страны.

Таким же способом в ходе ваучерного этапа приватизации (в 1992–1994 годах) приватизировались 204 предприятия, производившие 89% всей рыбопродукции Дальнего Востока. В ходе второго этапа приватизации (1994–1995 годы) в частные руки перешли 126 рыбопромышленных предприятий. Кроме того, финансовые результаты приватизации рыбной отрасли в 1992–1994 годы схожи с финансовыми результатами столь же стремительно проведенных в 2019 году крабовых аукционов. «В обоих случаях реальный финансовый результат кратно ниже того, о котором публично заявляли идеологи приватизации и идеологи аукционов», – констатирует глава Всероссийской ассоциации рыбопромышленников.

Так, 11 крупнейших рыбопромышленных предприятий Приморского края в 90-х годах приватизированы за 22,8 млн рублей (13,8 млн «живых» рублей и 9 млн приватизационными чеками). В ходе крабовых аукционов 2019 года, было реализовано 35 лотов на общую сумму 142 млрд рублей, при начальной цене 120 млрд рублей. «При этом снижение начальной цены предмета аукциона при применении коэффициента инвестиционного обязательства позволило занизить стартовую стоимость на 362 млрд рублей», к такому выводу пришли аудиторы Счетной палаты.

Руководитель ведущего отраслевого объединения указывает на очевидное сходство между двумя моделями перераспределения государственного ресурса (в одном случае — производственного, в другом случае – природного), которое заключается и в «барьерах входа», предусмотренных для участников программы инвестиционных квот и программы приватизации.

«В обоих случаях главными бенефициарами перераспределения ресурсов стали приближенные к власти бизнес-группы, для которых создавались эксклюзивные условия доступа к ресурсам», – убежден Герман Зверев. – Так, перечень предлагаемых под инвестиционные квоты объектов уже после проведения оценки регулирующего воздействия, без обсуждения с отраслевым сообществом был дополнен еще одним возможным к постройке объектом инвестиций — судном типа «траулер-процессор длиной свыше 105 метров», предложенным одним из потенциальных участников первого этапа инвестиционных квот. В результате по итогам первого этапа инвестиционных квот указанный участник получит 83% ресурсов, предусмотренных на первом этапе инвестиционных квот для Дальнего Востока».

Главным средством платежа для перераспределения собственности в обоих случаях служило специфическое платежное средство: в одном случае — приватизационный чек (ваучер), который имел обращение на особом виде рынка и контролировался несколькими влиятельными игроками, во втором случае – кредит в государственном банке, доступ к которому имеют несколько привилегированных заемщиков. «Послевкусие российской приватизации начала 1990-х годов до сих пор серьезно влияет на общую оценку масштабной экономической трансформации, а точечные иски по деприватизации некоторых производственных активов подтверждают – гештальт не закрыт», – отметил Герман Зверев.

Весьма спорные экономические основания, а тем более результаты «инвестиционных квот» неизбежно повысят мотивацию к ревизии этого экономического процесса. К такому выводу приходят и другие эксперты. Эксперимент, который Россия ведет с 2017 года, громко разрекламирован, но результаты пока весьма скромные. Из заявленных к постройке в 2017–2019 годах 105 рыбопромысловых судов на сегодняшний день построено 14. Счетная палата уже провела аудит результатов первого этапа, но его результаты неизвестны.